Администратор на ресепшн, молодая русоволосая полька, красит губы красной помадой, слишком быстро как для такого капризного цвета, но деваться некуда. 7 утра и уже начался рабочий день.
Остатки ночной прохлады просачиваются в лобби отеля провинциального европейского города.
- Доброе утро. Скажите, а что это за место? - спрашиваем.
- Гостиница Метрополис. Город Жешув, - администратор явно удивлена.
Мы удивлены не меньше. По плану поездки должны были приехать в Перемышль.
Небольшая компания сонных журналистов расходится по лобби - в поисках воды и кофе. Всю ночь мы ехали в МихоБасе, автобусе, которому уготована участь совершить прорыв польско-украинской границы, вместе с политиками, журналистами и Михаилом Саакашвили, бывшем губернатором Одесской области, которого Петр Порошенко лишил гражданства.
Мы выехали из Варшавы ночью и теперь должны были подобрать еще группу поддержки из политиков.
В 7 утра никого еще не было. Но уже через 30 минут они начали появляться, а через час ими наполняется весь ресторан, лобби, и двор.
Появилась и семья Саакашвили - жена и сын.
Фото "Страна"
Становится ясно, что часть политического эскорта провела ночь в Жешуве. Этот пункт программы держали в секрете, поэтому заранее остановку в городе и не анонсировали. Все ждут появление главных героев - Михаила Саакашвили и Юлию Тимошенко, которая вызвалась провести его через границу.
- Давайте на спор: въедет — не въедет, — предлагаю депутатам предугадать итог нашего приключения. И заработать.
— Въедет! — отвечают хором.
— Хорошо. Тогда я говорю — не въедет. Спорим на деньги.
— Не-не, — попятились парламентарии, отмахиваясь от меня как от цыганки, клянчащей мелочь. — Откуда у депутатов деньги?
На улице клацают, щелкают, цокают фотоаппараты — сигнал, что политики в сборе.
Тимошенко и Саакашвили впервые работают вместе.
И сейчас во дворе польского отеля они притираются как два эстрадных актера за кулисами — перед выходом на большую сцену. Для этого дня лидер Батькивщины выбирает строгий наряд: черная юбка-футляр, белая блуза и черный джемпер на пуговках. Волосы собраны на макушке в привычную косу.
Сегодня Тимошенко собрана как никогда. По ее движениям можно понять, что она — человек технологичный и сдержанный — от протокольного рукопожатия до природного чиха. В этот день Тимошенко заряжена всем арсеналом публичных инструментов. Три вида улыбок для телекамер. Три типа приветствия: кого-то покровительственно и плотно обнимает, поглаживая по спине. Кому-то дарит сухое приветствие холодной рукой. А кому-то просто коротко кивает головой, выдерживая дистанцию.
Другое дело Саакашвили — полная противоположность. Большой ребенок, который эмоции сдерживает редко.
Несколько протоколов и мы рассаживаемся по автобусам. Их уже два. Мое место в первом — в самом центре событий. Усаживаюсь за Тимошенко, которой вторую минуту что-то важное шепчет на ухо ее соратник-юрист Сергей Власенко. По правую руку — в соседнем ряду, главный герой пьесы — Михаил, и все ключевые разговоры этой поездки будут происходить в этом закутке. Усаживаюсь поудобнее.
Итак, тронулись.
Роли розданы, текст заучен, но часть пьесы оставлена на импровизацию, но какая из глав — знают лишь единицы. Однако все понимают, что автобус это и есть сцена, а потому контролируют каждое слово.
Каждый раз, когда Тимошенко хочет провести консультацию с ключевыми участниками событий, она вежливо просит телеканалы отключить звук и отойти на пару минут. Я в таких случаях считаю столбы за окном, изображая, что мне до происходящего нет никакого дела.
Саакашвили в приятном расположении духа. Знакомит всех с сыном. Он первый раз на украинской публике с семьей. Правда супруга экс-президента Грузии, голландка Сандра Рулофс, все время сидит во второй части автобуса и старается не вмешиваться в дела мужа. Мальчик Николоз подсел к отцу.
Саакашвили просит меня обращаться к нему по английский. Ни русского, ни украинского сын Саакашвили не знает.
— Тебе нравятся все эти телекамеры, эта суета, внимание?
— Нет-нет! Вообще ужас! — здоровая реакция мальчика.
Фото "Страна"
Зато отец на своей волне. Саакашвили раздает интервью как гречку сеет, широко, щедро, засыпая тезисами. Смысл которых сводится к тому, что президент Порошенко, лишивший его гражданства — диктатор, вор и барыга.
Прямые включения телеканалов, пристальный интерес журналистов, внимание со всех сторон - он чувствует себя тут в своей тарелке.
Автобус, тем временем, паркуется на железнодорожном вокзале. И это уже другой город - Перемышль.
Объявляется, что в Украину вся группа вместе с Саакашвили будет въезжать на поезде.
У журналистов шок. Все думали, что он будет переходить границу там, где и анонсировал - в Краковце.
Почему поезд?
Саакашвили объясняет, что в план внесены изменения, чтобы избежать провокаций, которые, по его данным, готовятся в Краковце.
Не сильно поверив в такое объяснение, журналисты отправляются к перону. "Интерсити" на Львов отходит через 15 минут.
Для части журналистов (тех, кто аккредитовался заранее) билеты уже куплены. Причем, как потом оказалось, еще за несколько дней. Значит у Михо с самого начала знали, что через Краковец они не пойдут.
Шествие от вокзала до поезда напоминают проводы молодоженов, Саакашвили и Тимошенко, которых всем селом отправляют в свадебное путешествие.
Тимошенко держится немного в тени крупного грузинского человека, но всегда при нем. Двери открываются — заходим внутрь.
Пять минут до отправки, две минуты, одна.
Минута после прописанного в билете времени — поезд не двигается с места.
"Интерсити" ходит строго по расписанию, становится ясно: что-то пошло не так. Еще через шесть минут машинист заглушает мотор.
И откуда ни возьмись в толпе появляется девушка-проводник, с ресницами как у депутата Рычковой, которая деловито и коротко сообщает: поезд никуда не поедет, пока тут находится человек без гражданства. Проводника мигом окружают все СМИ.
Узкий проход вагона превращается в давку. Чтобы снять кадр, один оператор ложится на багажную полку. Полка прогнулась и вот-вот шурупы отлетят в сторону. Девушка еще раз повторила свое сообщение, и быстро ретировалась.
Вскоре аналогичное сообщение передают по всему поезду по громкой связи. Правда, в нем уже ссылаются на данные Нацполиции.
— Это диктатура в чистом виде. Президент просто отдает приказ не пускать поезд, — сказала Тимошенко.
— Порошенко фактически взял в заложники всех пассажиров поезда. Это не президент, а барыга, — сказал Саакашвили.
Фото: Евгений Цепенко
Следующие 40 минут политики и журналисты ищут авторитета, давшего команду машинисту нажать на тормоза. Но никто из министров и топ-чиновников так и не возьмет на себя ответственность за приказ.
Раз в десять минут голос появляется в громкоговорителе: "Уважаемые пассажиры, в связи с ситуацией, которая сложилась, наш поезд задерживается. Нужно обратиться к дежурному по вокзалу. Вас будут ждать автобусы. Стоимость билета за поезд вернут на территории Украины".
Парни в поезде интересуются личностью проводницы.
— Время новых героев.
Журналисты перечисляют на пальцах суперменов и супервумэнов нашего времени.
Есть в украинских хрониках вахтёр из Феофании, который остановил детективов НАБУ в больничную палату к Роману Насирову. Есть в украинских хрониках агент Катерина, которая довела до суда Розенблата. А теперь вот появилась проводник Инна, остановившая поезд с Саакашвили.
Вялое шатание по вагонам.
Кто-то делится едой, купленной в привокзальных магазинах. Вагон-ресторан зарыт. Его по правилам открывают на украинской границе - в пути. Кто-то пустил слух, что следом за рестораном, закрыли туалеты. Началась паника. Потом выяснилось, что пошутили.
Вздох облегчения.
Интервью участников событий начали повторятся, пауза затянулась. Как для динамичного шоу становится скучно.
Депутат Мустафа Найем, примкнувший к нам на вокзале, заснул в кресле вагона. Фотографируем спящего Мустафу — для коллекции.
Фото: "Страна"
— Не мешайте спать депутату. Он всю ночь наверное гулял на свадьбе у Лещенко с Топольской гулял. Пусть выспится.
Бьем баклуши с коллегой — главредом РБК Украина Сергеем Щербиной.
— Сережа, мы сегодня куда-то уедем?
— Мы может и да. А он, указывает глазами на Саакашвили, — нет.
— Ты так уверен?
— Знаю, что принято железное решение не пускать его в Украину. Украинская власть отправила в Польшу уведомление, что его паспорт аннулирован. Видимо, в надежде, что поляки его не пропустят.
За нашими спинами кто-то громко смеется, читая вслух последние новости: а в это время на сайте президента появилось объявление - Петр Порошенко наградил кого-то в честь дня танкиста.
Вагон поезда постепенно превращается в общежитие. Зарядки, вода, еда - становятся на всех общее.
"Мне все это напоминает суд над Тимошенко. Та же атмосфера. И главное лицо - то же", - говорит Сергей и шутит, что еще час и можно предложить пойти пешим ходом. В обход погранпунктов.
Затянувшуюся паузу прерывает Тимошенко. Коротким кличем она собирает совещание и … предлагает перейти в другой поезд, который следует в Украину и уже подан на соседний перрон.
По забавному стечению обстоятельств, у организаторов также есть билеты и на этот маршрут. Тимошенко делает объявление: выходим и пересаживаемся. Шумный эскорт - из журналистов, операторов, охранников и зевак делает затор на перроне. Кто-то кричит, что калитку на соседний перед закрыли, и зайти во второй поезд невозможно.
Любое препятствие - повод для заявки о политических репрессиях, которые тут же используют главные актеры пьесы.
В противоположную от движения сторону вырывается депутат Чумак, он выскочил, видимо, за водой, сейчас вернулся, и совсем расстроился.
— Куда вы все вышли? Вернитесь в поезд! Что вы делаете? Кто принял решение сойти с поезда? — вопрошает толпу депутат. - Кто?
— Тимошенко.
— Вот никогда, никогда не слушайте баб! — возмутился Чумак.
На перроне суета и неразбериха, часть людей продолжает оставаться в поезде, часть на перроне, а еще одна группа людей перекочевывает во второй — новоприбывший.
Сергей Щербина стоит у ворот с видом философским и задумчивым.
— Сережа, что происходит? — спрашиваю у коллеги.
— Наверное Саакашвили хочет спрыгнуть с поезда. С темы поезда.
— И сделать это вроде как не по его воле?
— Типа того. Ситуация зашла в тупик. И дальнейший разговор бесполезен.
— А дальше?
— Я уверен, что у него не получится пройти. Это шоу свернут на этапе поезда. Съездят на Кракове и разойдутся там. Спасибо, извините.
— И куда потом?
— И он вернется в Польшу и будет ездить по Европе и жаловаться на Порошенко.
— Поспорим на 100$ — пройдет или не пройдет.
Поспорили.
Толпа движется во второй поезд, и есть ли среди пассажиров Саакашвили – пока не ясно. Я заскакиваю вслед за небольшой группой журналистов и депутатов. Ни проводник, ни пассажиры не в восторге от нашей компании.
Чумак пытается попасть во второй поезд. Фото: Евгений Цепенко
В тамбуре появляются двое пассажиров, похожих на провокаторов, которых традиционно приглашают на выборы, скажем, во время встреч во дворах, задача которых разжечь толпу и натравить на кандидата.
Короткостриженная блондинка и мужик с очками на затылке начинает орать на депутатов. Они набрасываются на Чумака, криком выгоняя его из вагона.
— Їдіть звідси! Це Європа! — плотно приблизившись к лицу депутата орет мужчина
— Цей потяг — територія України, — очень спокойно отвечает Чумак.
— Я тебе зараз виштовхаю!
— Ну давай, — говорит Чумак
Пассажир приближается вплотную, но не трогает депутата.
Какой-то пассажир начал слезно просить Чумака сойти на перон, ведь у него там, во Львове билеты на самолет, и вряд ли кто-то компенсирует потерю.
Какой-то мужчина приводит четырехлетнего ребенка – показывает его депутату и говорит, что тот хочет пить.
— Ідіть, купіть дітям води! Водички вони хочуть!
Двери поезда ногой удерживает одна из организаторов проезда со стороны Саакашвили, в телефоне у которой закачены купленные электронные билеты.
Проводник сходу заявил, что поезд, если туда войдет Саакашвили не двинется с места.
Чумак оборачивается по сторонам и понимает, что крик и ор вынесли из вагона журналистов.
Кроме того, по глазам видно: он не уверен, что Саакашвили едет в этом поезде и догадывается, что сопротивляется он тут сейчас вхолостую.
Через какое-то время он сходит на перрон. Люди облегченно машут ему вслед.
Поезд отправляется без Саакашвили.
Любопытно, что двери первого состава долгое время оставались открытыми, и туда можно было при желании вернуться. Однако Саакашвили и Ко решили сесть в автобус – план Б. Автопроезд.
Делегация стремглав направилась к двум автобусам. При входе в первый, куда уже вошел Саакашвили рослый мужик резко сообщил, что в этом авто едут только депутаты, адвокаты и организаторы. Журналисты едут во втором. Пришлось прикинуться помощником Наливайченко — пропустили.
Спустя 5 минут в автобус просочились и другие самые ушлые журналисты, не догадываясь, что уже через час станут свидетелями приграничного шоу.
И вот автобус тронулся.
Внутри вполсилы работает кондиционер. Пассажиры клянут водители на чем свет стоял и от безысходности шутят, что везет нас сотрудник фабрики Рошен, задача которого уморить всех до границы.
Тем временем, Тимошенко сообщает, что мы едем не на Краковец, а на другой пограничный переход - в Шегини.
Часть группы пытается возразить - зачем в Шегини? Если уж ехать автобусом, то по старому маршруту - в Краковец. Но Тимошенко мягко настаивает.
В какой-то момент Саакашвили устало спросил: "Куди їдемо?".
"Шегини", - сказала Тимошенко.
В этот момент показалось, что главная тут все-таки Вона. Ее воля и ее план.
Чем были Шигины — неожиданным экспромтом, подсказанным инстинктом Тимошенко, планом номер А, Б, В, запасной дорогой или главной — знают только избранные люди.
Но в тот момент политики просят немногих журналистов в автобусе, кто услышал информацию о смене курса – не афишировать и придержать эту новость. Их, правда, никто не послушал.
До границы 5 минут, развязка скоро.
Мне на пару секунд становится не по себе. Не то, чтобы страшно, скорее тонко — от остроты момента. Еще пять минут до победы одного, и поражения другого, и на эту минуту не ясно – кого из них.
Пять минут до реванша или до поражения.
Не дай Бог это пять минут до гибели кого-то из участников процесса, ведь предсказать итог и путь, как будет пройдена граница не может никто.
Ясно только, что Саакашвили отступать уже не намерен и находится на взводе. Это видно по его реакции на раздражители. Пока я строю прогнозы, он хохочет в своем кресле.
Вместе с депутатом Деревянко они рассматривают фото "Страны" — как Михо в Шегенях ждут во всеоружии — дорога перекрыта спецназом и шипами.
Мы подъезжаем к польской границе. Адвокаты просят не фотографировать на пограничном переходе Медика-Шегини — запрещено и случались проблемы. Кто ж послушается после всего? Делаем это исподтишка. Пограничник заходит в салон жаркого автобуса. Сверяет фото в документе с его владельцем, собирает паспорта в ровную стопочку, задерживая на лице не более одной секунды. Лицо Саакашвили пограничник сканирует секунд пять.
Совещание в автобусе на польской границе. Фото: "Страна"
Через 25 минут он возвращается и раздает документы по очереди. Пограничник, к облегчению собравшихся, вручает паспорт Саакашвили.
И прежде, чем покинуть автобус, он делает протокольное предупреждение: паспорт недействителен и на территории Украины могут возникнуть проблемы.
— Я в курсе, — кивает головой Саакашвили
— Мы в курсе, — отвечает половина автобуса.
Еще до полной остановки у границы становится ясно, что дороги дальше нет. Живая цепочка из пограничников в зеленых беретах и три джипа, выстроенных перед ними.
Фото: Евгений Цепенко
— Ну что будем делать? — суетятся депутаты между собой
— Выйдем поговорим сперва, а там решим, - бодро сообщает Саакашвили и пулей вылетает из автобуса.
И тут мы понимаем, что все застряли как в капсуле, пункт пропуска полностью перекрыт — в обе стороны. Якобы КПП заминирован, и теперь ждут саперов, чтобы найти мину. Мы застряли между двух границ. Опытные журналисты проверяют заряд в телефонах, количество воды и наличие интернета — его практически нет.
Пресс-секретарь Саакашвили, совсем измучанная событиями, усаживается на бровку. Над ее головой вровень с закатом линия зеленых беретов.
— Так мужчины меня еще никогда не встречали, - шутит рыжеволосая девушка.
Фото "Страна"
Саакашвили, тем временем, ударно «обрабатывает» солдат. Говорит о любви, о клятве, о проклятиях и, конечно же, о барыгах.
— Ребята, я вас очень люблю. Не подчиняйтесь преступным приказам. Барыга президент и другие барыги зарабатывают миллиарды, пока вы проливаете кровь. Там все преступники. И вы это прекрасно знаете!
Погранцы безмолвно стоят, стараясь не вступать в эмоциональный контакт с Саакашвили и не смотреть на него. Те, кто с краю закатывают глаза, выражая внутреннюю муку от затянувшегося спектакля.
Саакашвили входит в раж. Грозит конфисковать дачи и состояние генералов пограничников и все раздать обычным солдатам.
— Ребята, Порошенко и ваши генералы больше не будут вами командовать и унижать. Потому что мы их победим, — говорит он.
— Неужели вы будете защищать этих барыг, которые обокрали страну? Из-за которых вы и ваши родственники должны уезжать на заработки в Польшу? Но скоро это закончится. И Порошенко растает как прошлогодний снег, — эмоционально закончил Михо.
Слышно, как активисты с украинской границы в километре от нас запели гимн. Слышны обрывки их скандируемых фраз. Мы понимаем, что импульс, который развяжет эту блокаду где-то рядом, но еще не осознаем его масштаб.
Подходит пограничный начальник. Наливайченко пытается ему вручить письмо-заявление с просьбой эвакуировать всех людей из-за риска и угрозы их безопасности. Эвакуировать, понятно, на украинскую сторону границы.
Начальник отказывается брать в руки бумагу. В ответ на него льется поток проклятий.
Фото "Страна"
Когда сказанное достигает пределы обидного, у начальника лопает терпение. И он переходит в атаку, правда не надолго.
"Я бы на войне, под Дебальцево", - говорит пограничник, показывая удостоверение.
Саакашвили тут вплотную подходит к своему оппоненту и начинает его давить. Не физически, а своей коронной атако-позой. Он приподнимается чуть-чуть на цыпочки, становясь еще выше и указательным пальцем сопровождает каждую фразу, как буд-то нарезает им смысл.
"Не спекулируйте на крови наших солдат, - кричит он. - Вы прислуга барыг и такой же бессовестный как эти барыги".
После этого он быстро пошел к шеренге солдат:
- Ребята, я хочу к вам обратиться. Вот эти вот жирные генералы, они зарабатывают на контрабанде. На том, что забирают последние копейки у людей. Унижают людей по приказу своего президента барыги. Я призываю вас, ребята, не выполнять преступных приказов. Завтра этого генерала не будет, завтра этих барыг не будет, завтра этого президента не будет, а нам нужно смотреть друг другу в глаза...
Начальник, пытаясь перекричать Саакашвили говорит, что подаст на него в суд за клевету.
Тот заводится еще больше.
- Со мной судились …. - Саакашвили перечисляет, нарезая каждую фамилию указательным пальцем.
Перепалка продолжается еще несколько минут, но потом внезапно она затихают. Что-то происходит. Или что-то вот-вот случится.
Вдалеке показываются несколько бегущих людей, через секунду их становится больше, еще больше, и еще больше и кто-то из нашей компании тихо говорит:
— О Боже, блокаду прорвали…. Они бегут сюда.
Парни в зеленых беретах прижались друг к другу.
Один из них посмотрел мне прямо в глаза. Но не для того, чтобы узнать, на чьей я сейчас стороне – на его, или на стороне этого большого грузинского человека. А чтобы увидеть в них отражение того, что сейчас происходит за его спиной. Оборачиваться нельзя.
— А вот это – уже не смешно, - промолвил он.
Уже слышен топот бегущих ног. Все делают шаг назад, осознавая, что через минуту тут снесет всех.
— Зброя! Контроль зброї! – говорит один пограничников
— Та немає зброї, максимум травмати, не зупинемо, - отвечает второй.
— Та я о том, щоб зброю у нас не відібрали. Я в тюрьмі сидіти не хочу. В мене мати хвора.
И вот 10 секунд до развязки. Михо разводит руки, как будто раскрывает объятия навстречу морскому цунами.
Среди пограничников колебания. Кто-то пятится в сторонку, кто-то держит позицию, готовясь выдержать атаку. Тимошенко с охраной делает большой шаг назад, отходя из зоны удара.
Но еще дальше ухожу я. Опыт Майдана говорит о том, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми. И вот прямо сейчас может быть, что угодно – стрельба, взрыв, убийства. Всех участников событий закрутит в водоворот истории, и контролировать ситуацию не сможет никто.
Так шепчет мое подсознание, поэтому я бегу в автобус, чтобы забрать свой рюкзак, где паспорт и вещи. В автобусе с глазами полного непонимания сидят всего два человека: жена и сын Саакашвили.
— Сейчас границу прорвут. Будьте осторожны, - говорю я им.
Они подходят к лобовому стеклу и смотрят на происходящее с высоты МихоБуса, как через стекло иллюминатора.
Я выбегаю, чтобы успеть сделать пару кадров, но не успеваю: толпа, словно огромная волна, обрушившись на берег, уносит потом всех за собой в океан.
Слева на погранично-пропускном пункте, на балконе собралось начальство. Униженные и расстроенные случившимся. У них не было никаких шансов удержать эту границу – при таком соотношении сил.
Фото: "Страна"
Позади 17 часов дороги от Варшавы на автобусе и поезде, с ожиданиями и скандалами.
Я останавливаюсь прямо перед линией украинской границы и оборачиваюсь, чтобы посмотреть как выглядит берег после шторма.
Пограничники проверяют друг друга – все ли целы. Стоит на месте белый МихоБус, где осталось двое – сын и супруга Саакашвили. Они по-прежнему смотрят сквозь лобовое стекло куда-то вдаль. Туда, где в этот момент быстро идет по дороге в Украину и машет всем рукой главный герой пьесы.
