На вокзале в Киеве создали "биржу бомжей" для участия в митингах

Кирилл Малышев 18:44, 14 апреля 2017

— У меня есть работа, деньги и задача организовать митинг у стен Верховной Рады. Кто у вас тут — главный?

Небритый мужчина средних лет нисколько не удивлен вопросу. Он медленно делает последнюю затяжку и тушит окурок об подошву шлепанца. 20 минут тому назад сотрудники Нацполиции прогнали группу бездомных из здания Центрального вокзала, и теперь он стоит тут, печалится и строит планы на будущее. Его подельники разбрелись по территории вокзала.

Поэтому наше предложение - как нельзя кстати.

Мы пришли проверить информацию о существовании на вокзале так называемой "биржи бомжей", на которой можно в любой день найти желающих митинговать в Киеве за деньги.

Информация в общем и целом подтверждается.

- Вам две женщины нужны, - говорит один из бездомных. - Они тут с восьми утра работают. Ходят, «стригут» деньги со своих, с попрошаек, больных. Собирают деньги и уходят по делам. Они главные по вокзалу.

— Мне срочно. Мероприятия завтра, — деловито отвечает корреспондент «Страны»

— А что за мероприятие? — мой собеседник заинтересовался.

— Митинг. Стоять час. Мне нужно 10 человек.

— А, ну ща, погоди чуток, — сказал он мне, медленно слезая с забора. — Ща я тебе приведу с кем говорить.

Спустя пару минут он возвращается с партнёром. Одежда выглядит лучше, чем он сам. Крепко сбитый мужчина до 45 лет в черном балахоне, на глаза наброшен капюшон.

— Меня Сергей зовут. Вы там работу предлагали? — говорит он мне твердым голосом.

Повторяю Сергею суть предложения. Коротко и лаконично. Условия: 100 гривен в час. Что делать? Стоять и держать плакаты. А в случае, если начнут проявлять интерес зеваки или журналисты: коротко отвечать на их вопросы.

— Где стоять и за что протестуем? — деловито уточняет Сергей.

По тону видно, что подобные диалоги ему вести не впервой. Не смущает его и то, что базовая локация для митинга — двор Верховной Рады. Он там был, знает. А что за тема?

Кстати, тема. Придумываю на ходу. Тема должна быть актуальная, резонансная. А что там у нас на повестке дня из скандалов?

- Певец Иван Дорн? Слышали про такого? - приходит первая мысль в голову.

— Это по поводу "братства" Украины и России? Типа, то что он по телевизору нап…дел. Слышали, можно и постоять. Но 100 гривен мало будет. Это же Дорн! - набивает цену Сергей.

Минут 10 мы торгуемся.

— Это же не концерт Дорна. Вы путаете. А сколько вы обычно берете?

— Ну обычно за такие «стоялова» нам меньше 150-170 грн в час не берем.

— Нет, это много. Даю 140 грн, не больше. А плакаты вы нарисуете? Речевки придумаете?

— Нет, все это творчество-ху..чество с вас: что скажете — прокричим, что нарисуете — понесем.

Мы с Сергеем прямо на месте сочиняем лозунги для плакатов. Выходим на такой вариант: “Українізація Дорна”. Один плакат Сергей все-таки согласился нарисовать сам. Еще один принесем мы.

Под плакаты готовим короткий темник. Я диктую. Сергей запоминает, записать нечем, некуда и незачем - у него блестящая память, говорит.

“Мы, Клуб украинизации Дорна, требуем запретить выступления Дорна на русском языке. Дорн должен быть наказан. У Дорна есть только один шанс быть реабилитированным. Год петь песни только на украинском языке!”. Так активисты должны отвечать журналистам, если те требуют интервью, и пристают с вопросами.

Я обещаю тезисы из темника распечатать в копиях и раздать по листочку каждому протестующему. Сергей вдумчиво слушает, кивает головой.

— Хорошо, а что это за люди будут, у них опыт есть? - интересуюсь для порядка.

— Люди все здешние, с вокзала, — ответил он спокойно. — Опыт у нас есть, не волнуйтесь. Недавно вот против АТБ стояли. Еще гроб носили к дому депутата, может помните?

Уговорил, по рукам, работаем. Время встречи 9:20, при выходе из метро Крещатик. Без опозданий. С 9:30 митингуем под под центральным входом Верховной Рады. Сергей, как человек опытный, знает почему нельзя опаздывать: время с 9:30 до 10:00 — ключевое, журналисты торопятся на заседание парламентов и по дороге фотографируют плакаты.

— Поймите, это серьезная акция. Нам нужны прилично одетые митингующие. Вы понимаете, о чем я?

Сергей предприимчиво показал знак рукой: он все уладит.

— Без вопросов. Я тебе таких подберу, которые прилично выглядят.

После встречи я бегу в Киевскую городскую администрацию, где за пять минут мне выписывают разрешение на проведение митинга "Собрание граждан с требованием запретить Ивану Дорну концертную деятельность на территории Украины на русском языке. Предполагаемое количество митингующих — 15 человек".

Утро пятницы. В 9:15 я у входа в метро на улице Институтской. Никого нет. Ровно в 9:20 звонок от Сергея.

— Доброе утро, мы на месте, — бросает он в трубку.

Митингующие потерялись и перепутали станции метро. Еще 20 минут поиска, и мы наконец-то находим друг друга. Из десяти обещанных митингующих в группе активистов всего семь человек. Еще трое потерялись по пути.

— Доброе утро, — подходит Сергей. Он чуть взволнован, чувствует, что сделка вот-вот и сорвется из-за неразберихи. — Мы тут пару человек потеряли, пока сюда дошли. Идти не хотели, сказали денег мало, да и туда-сюда бродить тоже не всем понравилось. Они наверное на Майдан под землю спустились. Там как раз наварное время. За час больше дадут, чем тут на улице они постоят.

Я предлагаю отойти в сторонку, чтобы выплатить аванс и выдать инвентарь.

— А где ваш плакат?

Плаката нет. Сергей так и не нашел креативного члена команды, способного написать фразу о Дорне. Между тем, он акцентирует: все прилично одеты, все трезвы как стеклышко.

Вручаю "активистам" плакаты и листы с тезисами.

— Не, я за такое не очень хочу стоять, бред какой-то. Я за русский язык вообще порву, — ворчит самый пожилой из протестующих.

— Да погоди ты, — перебивает его другой. — А с мусорами там как, порешано?

Показываю им бумагу с печатью КГГА. Они одобрительно кивают головой.

— Что от нас требуется?

— Подержать плакаты, покричите, что написано. Нужно привлечь внимание. Заявление на проведение митинга будет у Сергея. Проблем быть не должно.

Выплачиваю аванс. Обещаю остаток отдать по факту завершения митинга.

— Ты это, не кидай нас, — просит меня тридцатилетний парень с легкой одутловатостью лица, как бывает у часто пьющих. Бывало, стоишь до 10 вечера, а организаторы уходят и денег не оставляют. Сволочи.

Я пересчитываю деньги и отдаю. Без лишних слов, понурив головы, дружной компанией, развернулись и направились в сторону Верховной Рады. По дороге короткая пауза: «Стоп!». Остановка около клуба Кабмина, вынужденная, справить нужду и перекурить. На этом этапе нас опять становится меньше.

— Все, я ухожу!, — не выдерживает один из протестантов. — Я в этом цирке участвовать не хочу.

Но через три метра он передумывает, разворачивается и обратно примыкает к компании. Мы продолжили шествие на Грушевского.

Вскоре мы уже под Радой, начинаем скромный пикет.

"Активисты" из нанятых людей, конечно, так себе. Стоят молча, ничего не говорят, не скандируют. Интереса у прохожих также не вызывают. Подошла лишь одна девушка. Спросила, что хотят. Ответили вяло: мол, Дорн должен теперь петь песни только на украинском языке.

Фото: Страна.ua

Видео: YouTube

Спустя час Сергей позвонил чтобы узнать, где можно забрать оставшуюся сумму денег. У памятника Ватутину около Верховной рады произошел финальный расчет.

— Доволен? — поинтересовался он.

— Доволен, да не очень. Как-то скромно вы. Слишком тихо вы стояли, надо было внимания больше привлечь.

— Так а доплата? — ребята явно расстроились.

— Вот вам 200, но больше не дам, скучно было!

Позже я договариваюсь с Сергеем об организации еще одного митинга: